Я бежала домой, словно за мной кто-то гнался. Это были мои собственные мысли. Мы с Вечнозеленым Кустарником не виделись уже целый месяц. Неужели он вернулся к ней? Или, может, она подловила его и заставила во всем признаться? Я чувствовала, что между мной и Диким Имбирем вот-вот произойдет столкновение.
В тот день в округе было спокойно. Стоял самый разгар лета, и на улице царила невыносимая жара. Стаи цикад облепили деревья, и воздух был буквально пронизан их стрекотанием. Приблизившись к переулку, я замедлила шаг. Я заметила тень впереди. Это был Вечнозеленый Кустарник.
— Между мной и Диким Имбирем все кончено, — начал он.
Я испытала одновременно тревогу и облегчение.
— Вчера вечером я решился. Я пошел к ней, — его голос был напряжен. — Дикий Имбирь… в общем-то знала. Когда я произнес твое имя, она подошла и дала мне пощечину, сказав, что не желает знать подробностей. Она не плакала, ничего подобного. Она… она повела меня в постель.
У меня волосы встали дыбом.
— Дикий Имбирь разделась и сказала, что готова дать мне то, что я хочу. Пусть даже ей придется лгать, чтобы сохранить свой статус.
Я присела на корточки под деревом и ожидала продолжения его рассказа.
— В тот момент я едва мог соображать. — Вечнозеленый Кустарник опустился на колени рядом со мной и понизил голос до чуть слышного шепота. — Я… пытался помешать ей, когда она хотела раздеть меня. Она была… Не знаю, как это описать. Она была словно сама не своя. Не давала мне уйти… Настаивала, чтобы мы пошли в постель. Я сказал, что не могу этого сделать. Мне… мне не хотелось ранить ее чувства, поэтому я сказал, что оно того не стоит, что в первый раз с ней должен быть кто-то, кто сможет оценить ее жертву. Тогда она заплакала.
Слезы наворачивались и мне на глаза.
— Дикий Имбирь воскликнула, что ради меня она забыла свой стыд и что я… должен пожалеть ее и проявить сострадание, если у меня есть совесть… Это было… ужасно. Когда я отказался даже прикоснуться к ней, она начала бить себя по лицу, а потом стала биться головой о стену, прося прощения у Председателя Мао и говоря, что она изгонит чудовище из своего тела. Я не мог выносить звука ударов ее головы о стену. Я умолял ее прекратить… Я сказал, что постараюсь сделать то, о чем она просит.
— Это было все равно что заниматься любовью с покойником. Дикий Имбирь легла на спину, закрыла глаза, раздвинула ноги и плотно сжала челюсти, словно под пыткой… Но не отпускала меня. Она кричала: «Ты должен унизить меня!», потом начала болтать без умолку и цитировать Мао. Она закричала на меня: «Докажи, что ты не трус, признай, что ты опутан злом. Покажи свой стыд, возьми свой дурацкий отросток и посмотри на него, плюнь на него…» Ужас! Все это до сих пор звучит у меня в ушах! Когда я это услышал, мне показалось, что я сошел с ума. Прости, Клен, я не должен был тебе этого рассказывать…
— Продолжай, прошу тебя. Я должна знать все.
— Потом Дикий Имбирь сказала, что теперь ее очередь, что она должна броситься в омут стыда, увидеть, как отвратительна физическая близость. Она достала зеркало и потребовала, чтобы, занимаясь с ней любовью, я смотрел на свое отражение, на уродливые органы человеческого тела. «Разве ты не думаешь, что это самые омерзительные органы? Один как червь, а другой как осиное гнездо! Один надо отрезать, а другой выжечь!» — выпалила она и почти заставила меня возненавидеть собственное тело. Да в тот момент я действительно ненавидел его. Меня чуть не вырвало. Она сказала, что отвращение — правильное чувство. Я до сих пор вижу ее, как она кричит: «Что это? Низость! Разврат!»
Я совсем обессилел… Я умолял ее прекратить, но она заявила, что мы должны решить проблему. Что зов плоти — единственное, что мешает мне стать великим маоистом. Она сказала, что все можно исправить, если я позволю ей помочь мне: «Ты должен возбудиться, а я — пройти через это унижение, чтобы ты забыл о своей похоти. Мы должны это сделать, чтобы наши тела больше не влекло друг к другу». Я пытался объяснить, но Дикий Имбирь отказывалась слушать. Она бросилась ко мне, я потерял контроль над собственным телом и потом… вдруг, — Вечнозеленый Кустарник замолчал и перевел дыхание, его плечи дрожали, лицо побелело, — я увидел кровь.
18
Я не могла уснуть, лежала и думала, что должна объясниться с Диким Имбирем. Я наконец разобралась в своих чувствах к Вечнозеленому Кустарнику. После нашего разговора я получила от него письмо: «Клен, любовь для меня важнее маоизма».
Немного поразмыслив, я написала ему ответ. Я приняла предложение любимого объявить о помолвке, но с одним условием: наши отношения не будут развиваться, пока я не помирюсь с Диким Имбирем. В моей жизни эта девушка играла очень важную роль, и я была намерена сохранить нашу дружбу.
Было два часа ночи. Мысли путались у меня в голове. В конце концов я встала и тайком ускользнула из дома. Долго и бесцельно бродя по улицам, я вдруг обнаружила, что пришла к дому подруги. В окне горел свет. Я долго стояла у порога, не зная, постучать или нет. Внезапно дверь отворилась, и передо мной предстала Дикий Имбирь в своей военной форме.
— Мне не хотелось бы плевать тебе в лицо, но я за себя не отвечаю, — сказала она. — Уходи, Клен.
— Дикий Имбирь, — слабым голосом проговорила я, — дай мне шанс.
— Убирайся, пока я не взяла ружье и не прострелила тебе голову.
— Прошу тебя, Дикий Имбирь, я сделаю для тебя все, что ты захочешь, все, что угодно.
Она рассмеялась.
— Все, что угодно? Кого ты хочешь одурачить? Не надо обещать того, что не можешь сделать!
— Но я действительно готова для тебя на все.
— Даже порвать с Вечнозеленым Кустарником? Ну, давай, скажи, что ты и на это готова пойти!
Я опустила голову.
— Как слепо я тебе доверяла… Как я ненавижу себя за это!
— Прошу тебя, Дикий Имбирь, я… — Язык словно не слушался меня, я пыталась что-то сказать, но мысли путались в голове. Я видела, что Дикий Имбирь что-то говорит, но не слышала ее. Я видела, как она произносит «ненавижу себя». Вдруг в моей памяти всплыла картина многолетней давности: Дикий Имбирь острым карандашом протыкающая себе руку.
У меня вдруг появилось опасение, что я никогда не смогу любить Вечнозеленого Кустарника по-настоящему, что между нами невозможна гармония, потому что прошлое всегда будет преследовать нас. С самого начала наши отношения были обречены: я так сильно любила свою подругу, что ее страдания по Вечнозеленому Кустарнику стали моим проклятием.
Она захлопнула передо мной дверь.
Я все стояла, не в силах собраться с мыслями.
